Интервью статс-секретаря – заместителя Министра транспорта РФ Сергея Аристова газете «Транспорт России», 6 сентября 2018 г. «В рамках закона должна осуществляться вся транспортная деятельность»
– Сергей Алексеевич, в плане законопроектной работы Минтранса на 2018 год 111 законопроектов, из которых порядка 20 – новых. Как идет работа по ним? Что удалось сделать в весеннюю сессию?
– Прежде всего хотел бы отметить, что план законопроектной деятельности Минтранса России утверждается в начале очередного года и системно дополняется с учетом поручений Президента России, Правительства РФ, наших собственных инициатив. Жизнь идет вперед, появляется что–то новое, и транспортное законодательство должно отвечать современным вызовам. Поэтому на сегодняшний день план содержит уже 128 законопроектов, из которых 38 – новых, и как минимум четыре–пять готовятся для включения в ближайшее время. Понятно, что все законопроекты находятся в разной степени готовности, некоторые из них проходят обсуждение на площадке Правительства РФ, порядка 20 законопроектов находятся в Госдуме.
Замечу, большая часть принятых Госдумой в весеннюю сессию законов связана с внесением изменений в уже существующие, новых законов не так много. Это абсолютно нормальный процесс, свидетельствующий о том, что меняется ситуация в экономике, изменяются социальные условия, международные обязательства и т. д.
Скажу о четырех федеральных законах, принятых Госдумой и подписанных Президентом РФ, которые, на мой взгляд, очень нужны транспортной отрасли.
Особо отмечу № 141–ФЗ «О внесении изменений в статью 1794 Бюджетного кодекса Российской Федерации в части формирования бюджетных ассигнований дорожных фондов», который разрабатывался по прямому поручению Президента России Владимира Путина и дает возможность дополнительного наполнения региональных дорожных фондов. Федеральным законом в Бюджетный кодекс РФ внесены изменения, предусматривающие учет доходов от денежных взысканий (штрафов) за нарушение законодательства РФ о безопасности дорожного движения при формировании дорожных фондов субъектов РФ.
По существующему законодательству штрафы за нарушение правил дорожного движения оставались в регионах, но субъекты тратили их по своему усмотрению, направляли средства куда угодно, кроме дорожного строительства. Закон жестко прописывает, что эти штрафы поступают только в дорожные фонды регионов (это в совокупности ни много ни мало около 67 млрд руб.), что позволит обеспечить безопасность дорожного движения.
№ 73–ФЗ «О внесении изменений в статью 83 Федерального закона «Устав железнодорожного транспорта Российской Федерации» направлен на оптимизацию стоимости перевозок пассажиров железнодорожным транспортом в поездах дальнего следования путем предоставления пассажирам возможности приобретения проездных документов по невозвратным тарифам, по аналогии с тем, как это сделано в авиации. Почему авиакомпании ставили этот вопрос? Потому что при позднем возврате авиабилета перевозчик зачастую не успевал продать билет заново. По приблизительным оценкам, введение невозвратных тарифов на железнодорожном транспорте может привести к снижению стоимости билетов на 15–20%. Но пассажир при этом волен выбирать тариф и, соответственно, брать на себя все риски при отказе от поездки. При этом в законе установлен перечень случаев, при которых стоимость билета, приобретенного по невозвратному тарифу, возвращается полностью.
№ 253–ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «Устав железнодорожного транспорта Российской Федерации» направлен на создание правовых оснований компенсации затрат перевозчика, возникающих при отцепке грузовых вагонов в пути следования в целях проведения текущего отцепочного ремонта.
Ну, и наконец, очень важный закон № 312–ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части уточнения объектов инфраструктуры воздушного и железнодорожного транспорта, объектов инфраструктуры морских портов, относящихся к особо опасным, технически сложным объектам». Смысл этого закона очень прост: он позволит снизить расходы бюджетов разных уровней от 15 до 20% стоимости строительства объекта.
Дело в том, что все объекты инфраструктуры воздушного и железнодорожного транспорта, а также объекты инфраструктуры морских портов автоматически относились к категории особо опасных и технически сложных. Это вызывало необходимость проведения главгосэкспертизы этих объектов, использования особых материалов, что значительно удорожало их строительство. При этом финансирование осуществлялось за счет федерального или регионального бюджета. То есть этот закон существенно снижает нагрузку на бизнес и, соответственно, на бюджеты разных уровней. Например, по инвестиционной программе ОАО «РЖД» дополнительные затраты могут снизиться на 30 млрд руб. в год.
– А какие ключевые законопроекты предполагается рассмотреть в осеннюю сессию?
– Давняя головная боль – отсутствие лицензирования заказных перевозок. В свое время в целях снижения нагрузки на бизнес заказные перевозки автомобильным транспортом были отменены для лицензирования. Перевозчики моментально стали уходить с регулярных маршрутов и осуществлять перевозки под видом заказных со всеми вытекающими отсюда последствиями. С принятием закона, возвращающего лицензирование заказных перевозок, эта вольница закончится. Также перед нами стоит задача внести изменения в №16–ФЗ «О транспортной безопасности». Работа над этим законопроектом идет давно, и мы надеемся, что его удастся принять в осеннюю сессию. Совместно с Минфином разрабатываем ряд законопроектов, направленных на снижение налоговой нагрузки на бизнес. Так что пакет законопроектов достаточно большой.
– Известно, что принятые законы не могут работать без подзаконных актов. Выступая на итоговой коллегии Минтранса, вы сказали, что «в развитие принятых законов остаются неподготовленными более 100 нормативных правовых актов». Что изменилось за прошедшие полгода?
– После этой критики департаменты Министерства транспорта РФ активно поработали, и в настоящее время мы вошли в нормальный график подготовки проектов нормативных правовых актов. За первое полугодие 2018 года были приняты 20 постановлений Правительства РФ, подготовленных Минтрансом России, и 72 приказа Минтранса России, направленных на совершенствование законодательства РФ. Но, повторюсь, перечень проектов одновременно растет с принятием новых законов.
– Зачастую при подготовке законопроектов приходится сталкиваться с ведомственным противодействием. Как решаете эту проблему?
– Действительно, подготовка законопроекта проходит несколько стадий, одна из которых – межведомственное согласование. Этот процесс осложняется тем, что заинтересованное ведомство смотрит проекты в части своей компетенции, и иногда позиции по одному и тому же вопросу у ведомств разные. Если не получается устранить замечания, то проводятся процедуры, установленные Регламентом Правительства РФ, такой процедурой является проведение согласительного совещания. В случае, если на согласительном совещании не удается снять разногласия, составляется протокол и таблица разногласий, и с этими документами проект вносится в Правительство РФ для принятия окончательного решения. Такие вопросы зачастую приходится рассматривать у курирующего заместителя Председателя Правительства РФ. Все это не может не сказаться на сроках подготовки нормативных правовых актов.
– На ваш взгляд, остались ли еще в транспортном законодательстве «белые пятна» – неурегулированные сферы, как это было, например, с внеуличным транспортом?
– Безусловно, в транспортной сфере еще остался ряд нерешенных вопросов, иначе бы не было плана с более чем сотней законопроектов. Могу назвать, как минимум, два направления, которые требуют урегулирования. Это законопроект «Об организации регулярного пассажирского железнодорожного сообщения в Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». Документ направлен на формирование новой модели организации обслуживания населения железнодорожным транспортом во всех видах сообщения (дальнее, пригородное), основанной на принципах долгосрочности, комплексности государственного регулирования в части отраслевой и государственной тарифной политики, обеспечении условий для привлечения инвестиций в развитие пассажирского комплекса железнодорожного транспорта общего пользования.
Также очень важен законопроект «О прямых смешанных (комбинированных) перевозках». В настоящее время отдельные вопросы, связанные с перевозками в прямом (смешанном) сообщении, нашли отражение в некоторых транспортных уставах и кодексах, но характер содержащихся в них норм не позволяет говорить об их системности и способности играть роль правовых основ в области перевозок в прямом смешанном (комбинированном) сообщении. Действующие нормативные акты регламентируют отдельные аспекты прямых смешанных перевозок грузов (преимущественно в железнодорожно–водном сообщении), а также определяют общие условия отношений сторон по договору перевозки (ГК РФ), однако согласованное, комплексное регулирование подобных перевозок отсутствует. В целом законопроект направлен на обеспечение системного регулирования основных отношений между транспортными организациями, налаживания взаимодействия между различными видами транспорта при осуществлении перевозок в прямом (смешанном) сообщении в интересах физических, юридических лиц и государства, создания условий для развития экономики и единого экономического пространства на территории РФ.
– Технологическая революция в мире, а также риск технологического отставания на транспорте диктуют необходимость ускоренного внедрения новых цифровых технологий, беспилотных транспортных средств, искусственного интеллекта. Минтранс России в рамках программы «Цифровая экономика» планирует к концу 2019 года запустить Цифровую платформу транспортного комплекса. В какой стадии готовности находится нормативно–правовая база для реализации этого проекта?
– Не ошибусь, если скажу, что сегодня половина времени при перевозках уходит на пересечение границы. Чтобы везти грузы быстрее, дешевле и качественнее, необходимо внедрять технологии передачи информации в электронном виде на всех видах транспорта, за этим будущее. Задача нормативно–правовой базы для Цифровой платформы транспортного комплекса (ЦПТК) будет раскрыта в самой концепции ЦПТК, которую планируется создать в рамках проектирования ведомственной целевой программы «Цифровая платформа транспортного комплекса».
Подведомственное Минтрансу России ФГУП «ЗащитаИнфоТранс» провело необходимую работу в Евразийской экономической комиссии (ЕЭК), и с 1 октября 2018 года вступит в силу решение ЕЭК «Об использовании предварительной информации, представленной в виде электронного документа, о товарах, предполагаемых к ввозу на таможенную территорию Евразийского экономического союза». Это позволит субъектам ВЭД взаимодействовать с ФТС в электронном виде. И, конечно же, подобного рода взаимодействие найдет свое цифровое отражение в ЦПТК, а полностью или частично – решит концепция.
– Как идет работа по внесению изменений в Воздушный кодекс с целью урегулирования использования воздушного пространства и обеспечения полетов беспилотных воздушных судов? Насколько российское законодательство в этой области отвечает современным вызовам? Мы догоняем или стараемся предвосхитить изменения в этой сфере?
– Минтранс планирует внесение изменений в Воздушный кодекс, связанных с беспилотными воздушными судами. Проблема в том, что беспилотники уже прочно вошли в нашу жизнь, активно используются в различных сферах, и не только на транспорте, причем речь идет об отечественных разработках. Нужно понимать, что теоретически беспилотник может поднять на борт взрывные устройства, и это уже не детская игрушка. Поэтому наряду с технологическим выпуском необходимо обеспечить безопасность полетов, установить уровень ответственности лиц, эксплуатирующих беспилотники, а также функции контролирующих органов. Нормативно–правовая база должна идти немного впереди, это правильно. Но пока мы, скажем так, догоняем ситуацию. Кстати, идти впереди не всегда хорошо, потому что тогда возникает ситуация, при которой мы загоняем всех в некие рамки. А если мы чуть–чуть догоняем, тогда появляется возможность обобщить практику и находить решения появляющихся проблем. Минтранс разработал концепцию законопроекта «О внесении изменений в Воздушный кодекс Российской Федерации (в части совершенствования использования воздушного пространства, аэронавигационного обслуживания полетов воздушных судов и пресечения полетов беспилотных воздушных судов в воздушном пространстве, использование которого запрещено или ограничено)». Законопроект поддержан Минобороны, ФСБ, Минпромторгом и Минприроды России. Коллеги высказали ряд замечаний, поэтому сейчас продолжается работа над проектом закона, тем более что у МВД России и Росгвардии есть принципиальные возражения. Но думаю, что общее мнение мы найдем.
– Давайте спустимся с небес на землю. Строительство «умных дорог», эксплуатация ТС без участия водителя – это уже устойчивый мировой тренд. Как вы думаете, появление на автомобильных дорогах беспилотников – это основа для перехода на другую технологическую платформу и получение новых компетенций или угроза для водителей, которые лишатся места работы, учитывая, что это самая массовая профессия?
– Хочу сразу успокоить наше автомобильное сообщество, мы считаем, что еще рано списывать водителей, особенно профессионалов! Но если посмотреть на эту проблему с точки зрения законодательства, то по сравнению с воздушным транспортом в сфере автомобильного транспорта мы, конечно, сильно отстаем.
Анализ дорожно–транспортных происшествий показывает, что недостатки в сфере обеспечения безопасности дорожного движения связаны прежде всего со снижением уровня общей дисциплины перевозчиков, нарушением режима труда и отдыха водителями, снижением уровня квалификации водительского состава. По статистике, до 80% аварийных ситуаций на дорогах происходят по вине «человеческого фактора». Повсеместное внедрение беспилотных транспортных средств позволит исключить это негативное влияние, что приведет к сокращению количества дорожно–транспортных происшествий, снижению числа погибших и пострадавших. Однако одним из наиболее серьезных препятствий для скорейшего внедрения новых технологий является правовая неопределенность в отношении допуска на дороги общего пользования полностью автоматизированных (автономных) транспортных средств. В нашем законодательстве вообще не прописан вопрос ответственности в случае ДТП с участием беспилотных транспортных средств. Кто будет нести ответственность? Вопрос остается открытым.
Минтранс России подготовил поправки в Конвенцию о дорожном движении от 8 ноября 1968 года, которые мы планируем обсудить в сентябре 2018 года на Всемирном форуме по безопасности дорожного движения, организованном Комитетом по внутреннему транспорту Европейской экономической комиссии ООН. Мы предлагаем разрешить эксплуатацию полностью автономных автомобилей на дорогах общего пользования. Также предлагается ввести такие понятия, как «автоматизированная система вождения», «динамический контроль транспортного средства», «полностью автоматизированное транспортное средство» и «высокоавтоматизированное транспортное средство». Следующим шагом будет внесение соответствующих изменений в законодательство РФ.
В настоящее время при участии специалистов Минтранса России и компаний транспортной отрасли завершается разработка концепции создания на территории Центра испытаний ФГУП «НАМИ» полигона для испытаний беспилотных транспортных средств и транспортных средств, оборудованных интеллектуальными системами управления (вне дорог общего пользования).
Что касается строительства «умных дорог», предполагающих взаимодействие человека и транспорта с дорогой и самой дороги с окружающей средой, могу привести отличный пример сотрудничества с Финляндией. Это автодорога А–181 «Скандинавия» Санкт–Петербург – Выборг – граница с Финляндской Республикой, которая является практически единственным полноценным выходом Северо–Запада России в Европу, обеспечивающим транспортные связи с наиболее перспективным регионом стран Балтийского моря. Благодаря информационному партнерству России и Финляндии с помощью мобильных сервисов и приложений водители смогут пересекать границу с подробной информацией о дорожной обстановке, погодных условиях, пробках и пересадочных узлах. Также в онлайн–режиме на безналичную основу будет переведена часть денежных расчетов для туристов и транспортных компаний. После завершения всех работ автомобильная дорога А–181 «Скандинавия» станет одним из основных драйверов увеличения грузового товарооборота между РФ и странами Северной Европы и соответственно внесет существенный вклад в развитие экономики и благосостояние России.
– В последнее время государство уделяет повышенное внимание развитию Арктического региона. Госдума приняла в первом чтении проект федерального закона об участии Госкорпорации «Росатом» в функционировании Северного морского пути. Расскажите о сути этого законопроекта, изменятся ли в связи с этим статус и функции Администрации Севморпути?
– Проект Федерального закона «О внесении изменений в Федеральный закон «О государственной корпорации по атомной энергии «Росатом» и отдельные законодательные акты Российской Федерации» был разработан Госкорпорацией «Росатом» во исполнение поручения Президента РФ от 28.10.2017 №Пр–2192. К этому законопроекту необходимо также принять большой пакет подзаконных актов. Не скрою, велись очень сложные дебаты, потому что традиционно за безопасность плавания в Арктике отвечало транспортное ведомство, кстати, ледокольный флот также в свое время принадлежал Минтрансу, но потом был передан «Росатому».
Принятая Госдумой в первом чтении редакция законопроекта согласована Минтрансом, но это не исключает внесения поправок ко второму чтению. Если говорить коротко, то законопроект не предполагает передачу всего и вся Росатому. Минтранс России предлагает, чтобы организацией плавания судов в акватории СМП по–прежнему занималась подведомственная Росморечфлоту Администрация Севморпути, а функции по навигационно–гидрографическому обеспечению акватории СМП и выдаче удостоверений лицам, осуществляющим ледовую лоцманскую проводку судов, о праве ледовой лоцманской проводки судов в акватории СМП будут осуществляться Росморречфлотом и Госкорпорацией Росатом в порядке, устанавливаемом Правительством РФ. Совместно с Росатомом мы сейчас работаем над редакцией законопроекта ко второму чтению, ищем «золотую середину», чтобы акватория Северного морского пути использовалась безопасно, качественно и эффективно.
– Правильно я понимаю, что Росатом будет полностью отвечать за морские порты, расположенные на СМП?
– Верно, и это отвечает общим интересам. Мы заинтересованы в развитии морской портовой инфраструктуры, на что не всегда хватает бюджетных средств, а Росатом располагает такими возможностями.
– Но за развитие морской портовой инфраструктуры отвечает ФГУП «Росморпорт».
– В соответствии с Кодексом торгового мореплавания часть объектов морской портовой инфраструктуры – причалы, гидротехнические сооружения и т.п. – не подлежат приватизации, и ФГУП «Росморпорт» было создано в 2003 году в связи с необходимостью совершенствования системы государственного управления в морских портах России. Но если какой–либо гидротехнический объект построен на средства частного инвестора, то он может им владеть. Поэтому, если Росатом будет строить новые объекты портовой инфраструктуры, он сможет ими управлять. В этом нет никакого противоречия. Главная задача, чтобы морская портовая инфраструктура получила дальнейшее развитие.
– Усиливается интерес к Русской Арктике и со стороны зарубежных туристов. Как повлияет на турпоток внесенный в Госдуму законопроект, уточняющий порядок захода иностранных круизных судов в районы внутренних морских вод и территориального моря Российской Федерации в Арктической зоне и на Дальнем Востоке?
– Напомню, впервые инициативу о 72–часовом безвизовом заходе круизных судов высказала Валентина Ивановна Матвиенко в бытность губернатором Санкт–Петербурга. Практика показала, что упрощение процедур захода в наши порты в туристических целях в 2–3 раза увеличивает турпоток, а это дополнительные доходы, в том числе и для транспортников, рост привлекательности поездок в нашу страну. Мы исходим из того, что эту процедуру нужно упрощать в отношении Арктической зоны и Дальнего Востока.
– Совсем недавно появилась информация о том, что Аэрофлот обратился в Минтранс с предложением изменить образовательные стандарты по специальности «летная эксплуатация летательных аппаратов», чтобы привести их в соответствие с современными требованиями. Перевозчик также испытывает дефицит пилотов, подобная ситуация складывается и в других авиакомпаниях. Как вы можете это прокомментировать?
– Такое обращение Аэрофлота, действительно, есть, сейчас над этим работает профильный департамент. Замечу, мы более чем в два раза – до 750 человек – увеличили количество пилотов, выпускаемых ежегодно летными училищами, но при этом складывается парадоксальная ситуация. С одной стороны, идет отток наших высококлассных пилотов в зарубежные авиакомпании, с другой – есть достаточно большой процент нетрудоустроенных выпускников летных училищ, которые обучались за счет бюджета, и их подготовка обошлась очень дорого. Если на железнодорожном транспорте трудоустраиваются 98% выпускников, то в авиации процент трудоустройства пилотов, пожалуй, самый низкий из всех видов транспорта, авиакомпании просто–напросто не берут вчерашних выпускников на работу. Утверждения о том, что центры подготовки пилотов при самой авиакомпании смогут подготовить пилотов лучше, чем специализированные высшие учебные заведения, имеющие преподавательскую, тренажерную базу, на мой взгляд, несостоятельны. Тем не менее любой вопрос, который ставят наши авиакомпании, требует внимательного обсуждения, и я думаю, нам удастся выработать взаимоприемлемое решение.